Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного суда РФ (далее – СКЭС ВС РФ) рассмотрела важный спор, касающийся инициирования процедуры банкротства.
СКЭС ВС РФ пришла к выводу, что погашение третьим лицом долга за должника до суммы, исключающей начало банкротного процесса, то есть меньше 300 000 руб., является злоупотреблением правом. Такая правовая позиция выражена в Определении Верховного суда РФ № 308-ЭС16-4658 от 15.08.2016 г. по делу № А53-2012/2015.
Но не будем забегать вперед и начнем с фабулы: кредитор по денежному обязательству обратился в суд с заявлением о признании должника банкротом, при этом размер основного долга составлял 850 222,94 руб. и пени – 125 300,16 руб.
После принятия заявления кредитора к производству третье лицо частично погасило задолженность на сумму 551 222,94 руб. Следовательно, размер основного долга составил 299 000 руб., что меньше 300 000 руб., необходимых для возбуждения дела о банкротстве.
Разумеется, арбитражный суд, руководствуясь буквальным толкованием норм права, отказал кредитору во введении наблюдения.
Вышестоящие судебные инстанции поддержали первую инстанцию, но с ними не согласилась СКЭС ВС РФ.
Коллегия Верховного суда РФ указала, что по смыслу пункта 2 статьи 4 и пункта 3 статьи 12 Закона о банкротстве для определения наличия признаков банкротства и в целях голосования на собрании кредиторов учитываются только требования по основному долгу; в силу прямого указания закона финансовые санкции для названных выше целей не принимаются в расчет.
При этом минимальный размер учитываемых требований к юридическому лицу при решении вопроса о введении в отношении него процедуры банкротства в совокупности должен составлять не менее 300 000 руб. (пункт 2 статьи 6 и пункт 2 статьи 33 Закона о банкротстве), поскольку предоставляемая кредиторам возможность инициирования процедуры несостоятельности является одной из форм защиты права на получение от должника причитающегося надлежащего исполнения, упомянутое выше правило о минимальном пороговом значении размера учитываемого требования (300 000 руб.) необходимо рассматривать как разумное ограничение пределов реализации указанного способа защиты.
Вместе с тем такое ограничение, будучи обусловленным незначительностью размера требования к должнику, не должно освобождать последнего от введения процедуры несостоятельности при наличии сведений, очевидно указывающих на неплатежеспособность должника, то есть на прекращение исполнения им денежных обязательств (абзац 37 статьи 2 Закона о банкротстве), а также на недобросовестность лиц, вовлеченных в спорные правоотношения.
Из материалов дела следует, что частичная оплата долга произведена третьим лицом – ГУП РО «Азовское ДРСУ», которое перечислило обществу 551 222,94 руб. основного долга, после чего учитываемое требование составило немногим менее порогового значения (299 000 руб.).
Из Картотеки арбитражных дел также следует, что в рамках настоящего дела о банкротстве как до, так и после общества с заявлениями о признании предприятия банкротом обращались иные кредиторы (ИП Нагулин С.Н., ООО «Соль», ООО «АТК»), которым также было отказано во ведении наблюдения в отношении должника, поскольку их требования аналогичным образом перед судебным заседанием погашались до размера, составляющего немногим менее 300 000 руб.
Процедура наблюдения введена только определением от 12.04.2016 г. по заявлению ООО «ДРСУ-Дон».
Вверх
