Полное описание
Подрядные споры всегда занимали значительную долю всех экономических споров, причем требования, предъявляемые в их рамках, могут быть различными. Данное обстоятельство существенно осложнило выбор способа защиты прав участников подрядных отношений и обусловило необходимость правильного определения правовой природы подрядного спора.
При этом необходимо иметь в виду, что каждый вид судебного спора, вытекающего из любых гражданских правоотношений, имеет свои особенности, которые необходимо учитывать как участнику правоотношений при выборе способа защиты нарушенного права, так и суду при определении порядка рассмотрения дела.
В целях правильного определения правовой природы подрядного спора, помимо всего прочего, важно выделять признаки, которым он должен отвечать. Одним из наиболее дискуссионных признаков является источник возникновения подрядных отношений.
Зачастую на практике складываются ситуации, когда в связи с пробелами в договоре подряда либо злоупотреблениями своими правами одной из сторон договор является незаключенным (либо вообще отсутствует). При этом подрядчик выполнил определенный объем работ, а заказчик принял его, но отказывается от оплаты работ по причине отсутствия договора между сторонами.
При данных обстоятельствах возникает проблема определения правовой природы спора. Может ли отсутствие договора подряда, казалось бы, первоочередного признака возникновения подрядных правоотношений, лишать подрядчика возможности ссылаться на нормы гражданского законодательства, регулирующие подрядные правоотношения? Многочисленная судебная практика на данный вопрос дает отрицательный ответ.
Так, Высший Арбитражный Суд РФ в п. 7 Информационного письма от 25.02.2014 г. № 165 «Обзор судебной практики по спорам, связанным с признанием договоров незаключенными» указал, что если лицо, выполнившее работы в отсутствие договора подряда, сдает результат этих работ, а лицо, для которого они выполнены, его принимает, это свидетельствует о заключении сторонами соглашения, обязательства из которого равнозначны обязательствам из исполненного подрядчиком договора подряда. В этом случае между сторонами уже после выполнения работ возникают обязательство по их оплате и гарантия их качества, так же как и тогда, когда между сторонами изначально был заключен договор подряда.
Аналогичная позиция отражена и в Определении Верховного суда от 03.02.2015 г. № 52-КГ14-1, в котором он указал, что, рассматривая вопрос о взыскании платы за выполненные работы, суд апелляционной инстанции не учел, что истцом (подрядчиком) они фактически выполнены и приняты ответчиком (заказчиком). Суд необоснованно указал на то, что данный факт не должен приниматься во внимание, поскольку договор подряда является незаключенным. Суд, разрешая вопрос о заключенности договора, должен был оценить обстоятельства дела в их взаимосвязи с учетом того, что если стороны не согласовали какое-либо существенное условие договора, но затем действиями по его исполнению и принятию фактически выполнили такое условие, то договор считается заключенным.
Также необходимо отметить, что помимо двустороннего акта приема-передачи выполненных работ, суды учитывают и ряд других доказательств, свидетельствующих о возникновении фактических подрядных правоотношений (например, переписка сторон).
Изложенное свидетельствует о том, что для признания фактических подрядных правоотношений и применений к ним главы 30 ГК РФ достаточно иметь доказательства факта выполнения работ, их стоимости и объема.
Таким образом, с учетом сложившейся судебной практики можно сделать вывод о том, что наличие источника возникновения подрядных правоотношений в виде договора не является обязательным признаком подрядного спора. Такая позиция в наибольшей степени защищает права и законные интересы участников подрядных правоотношений.
Кроме того, необходимо рассмотреть проблему, заключающуюся в том, что при признании судом договора подряда незаключенным или его отсутствии суд может квалифицировать отношения сторон как обязательственные и применить к ним главу 60 ГК РФ «Обязательства вследствие неосновательного обогащения», а не главу 37 ГК РФ «Подряд». Причем указанной позиции преимущественно до 2014 года придерживался ВАС РФ, о чем свидетельствует п. 6 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 25.11.2008 г. № 127 «Обзор практики применения арбитражными судами статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации». Подобные выводы закреплены и в Постановлении ФАС Центрального округа от 02.03.2011 г. по делу № А54-2522/2010, Постановлении ФАС Волго-Вятского округа от 26.08.2010 г. по делу № А28-3893/2010 и других.
Однако, несмотря на то, что точка зрения высшей судебной инстанции в 2014 году изменилась и была отражена в Информационном письме № 165, суды по-прежнему нередко квалифицируют подобный спор как спор, вытекающий из обязательства вследствие неосновательного обогащения. Представляется, что подобная позиция не отвечает принципам справедливости и равноправия сторон. Последствия такой квалификации спорных правоотношений негативны для заказчика и выражаются в лишении его значительного количества способов защиты своих прав, предоставленных ему исключительно нормами, регулирующими подрядные правоотношения.
Так, например, п. 1 ст. 723 ГК РФ предусматривает, что в случае выполнения работы ненадлежащего качества, заказчик имеет право требовать в том числе безвозмездного устранения недостатков в разумный срок. Тем не менее, в случае квалификации судом спора как спора, вытекающего из обязательства вследствие неосновательного обогащения, требование заказчика не может быть удовлетворено, поскольку принятие и оплата работ свидетельствуют лишь о возмещении истцу ответчиком неосновательного обогащения по правилам главы 60 ГК РФ, которая не предусматривает такого требования, как безвозмездное устранение недостатков работ.
В примере, приведенном в п. 7 Информационного письма Президиума ВАС РФ № 165, справедливо указано, что подобная позиция суда не должна иметь место, так как при наличии спора о заключенности договора суд должен оценивать обстоятельства дела в их взаимосвязи в пользу сохранения, а не аннулирования обязательств, а также исходя из презумпции разумности и добросовестности участников гражданских правоотношений, закрепленной ст. 10 ГК РФ.
Решением для изложенной проблемы, на наш взгляд, могли бы стать введение в Гражданский кодекс РФ термина «фактические подрядные правоотношения» и обозначение условий его применения. Причем необходимость в разработке данных норм, по существу, отсутствует, поскольку судебная практика уже выработала соответствующие подходы, которые нуждаются в систематизации и закреплении на законодательном уровне.
Вышеуказанная проблематика наглядно показывает, насколько важно определить правовую природу спора и в зависимости от этого выбрать надлежащий и эффективный способ защиты нарушенного права.
Кауртаев М.С.
Юридическая компания Москва
