10.10.2012 было вынесено Президиумом ВАС РФ определение по делу № А75-7853/11, которое имеет важное значение для целей толкования положений законодательства Российской Федерации об исполнительном производстве.
Суть спора сводилось к тому, что юридическое лицо, являющееся взыскателем, т.е. стороной исполнительного производства, обратилось к судебному приставу-исполнителю с запросом о предоставлении информации о ходе исполнительного производства. Однако в ответ, кроме тишины, ничего не получило. В связи с этим и было начато производство по делу № А75-7853/11.
Суды апелляционной и кассационной инстанций поддержали вывод, сделанный Арбитражным судом Ханты-Мансийского автономного округа – Югры, согласно которому бездействие судебного пристава-исполнителя по непредоставлению информации о ходе исполнительного производства является правомерным, поскольку законом такой обязанности не закреплено. Однако заявитель указывал, что подобное бездействие противоречит духу права (цель которого защищать субъективные права участников правоотношений), поскольку в отсутствие информации о ходе исполнительного производства взыскателю затруднительно определиться с теми действиями, которые совершил судебный пристав-исполнитель для исполнения судебного акта и достаточны ли они для восстановления имущественного положения лица, в пользу которого осуществляется взыскание.
Таким образом, рассматриваемое бездействие судебного пристава-исполнителя нарушает право заявителя на участие в исполнительном производстве. Данную позицию поддержали судьи ВАС РФ (Поповченко А.А., Бациев В.В., Завьялова Т.В.), передавшие спор на рассмотрение в Президиум ВАС РФ, который, как оказалось позднее, был единодушен с надзорным судебным составом ВАС РФ, отменив судебные акты всех трех инстанций и признав бездействие судебного пристава-исполнителя незаконным.
Интерес представляет правовая позиция высшей инстанции, которая, признавая бездействие судебного пристава-исполнителя незаконным, опиралась не на нормы законодательства об исполнительном производстве, а на Федеральный закон «О порядке рассмотрения обращений граждан». Из этого следует вывод, что, во-первых, исполнительный закон (нормативный правовой акт специального характера), действительно, не закрепляет обязанности судебного пристава-исполнителя предоставлять информацию о ходе исполнительного производства, однако, во-вторых, нормы общего Федерального закона «О порядке рассмотрения обращений граждан» по отношению к специальному нормативному правовому акту указывают на обязанность любого должностного лица отвечать на письменные запросы граждан. Следовательно, законодательство об исполнительном производстве содержит пробел, порождающий неоднозначное правовое регулирование общественных отношений, возникающих в связи с получением информации о ходе исполнительного производства.
Однако возникает вопрос о целесообразности этого прецедентного дела, поскольку, как правило, судебные приставы-исполнители не предоставляют ответов на запросы о ходе исполнительного производства в силу объективных факторов – чрезмерная загруженность исполнительными производствами. Потому, добившись решения по делу № А75-7853/11, заявитель не оказал сколько-нибудь существенного влияния на сложившийся механизм исполнения судебных актов, в частности, на проблему информированности сторон о ходе исполнительного производства, поскольку в его основе лежит несовершенная, чрезмерно формальная оторванная от реалий правоприменения процедура, что и порождает накопление у одного должностного лица массива исполнительных материалов (около 500 дел на одного судебного пристава-исполнителя). Тем не менее, считаем, что вопрос о реформировании модели исполнения судебных актов назрел уже давно, а потому будет не лишним напомнить законодателю об этом ещё раз.
Н.В. Тарков
Вверх
