17 ноября 2015 года Пленум Верховного суда РФ вынес Постановление № 50 «О применении судами законодательства при рассмотрении некоторых вопросов, возникающих в ходе исполнительного производства». Указанное постановление не только воспроизводит ранее озвученные правовые позиции высших судов (в том числе Высшего арбитражного суда РФ), но и конкретизирует ряд положений законодательства об исполнительном производстве и судебной практики, до настоящего момента являвшиеся спорными.
Первые две главы Постановления содержат подробные положения о разграничении компетенции между судебными органами по вопросам, связанным с исполнительным производством. Необходимость указанных разъяснений вызвана недавним введением в действие Кодекса административного судопроизводства РФ. Помимо этого, в указанных главах рассматриваются и ранее существовавшие вопросы о компетенции судов. Так, подтверждается приоритет судов общей юрисдикции при рассмотрение споров, связанных с осуществлением сводного исполнительного производства.
Заметной новеллой является запрет судебному приставу-исполнителю отменять вынесенное им постановление. Полномочиями по отмене постановлений наделены старшие судебные приставы и их заместители. Интересно, что указанные положения противоречат ранее существовавшим позициям Высшего арбитражного суда и сложившейся правоприменительной практике.
Ряд важных положений Постановления № 50 касается оспаривания постановлений и действий (бездействия) судебного пристава-исполнителя в суде. В частности, Пленум установил, что несвоевременное рассмотрение жалобы на действия пристава вышестоящими органами и должностными лицами является уважительной причиной для пропуска обращения в суд по таким делам. В то же время, четко установлен круг ответчика по подобным иска. Ответчиком может быть сам судебный пристав-исполнитель, чьи действия оспариваются, а в случае прекращения его полномочий – должностное лицо, которому указанные полномочия были переданы (или старший судебный пристав, если полномочия не передавались). Кроме того, к участию в деле в качестве третьего лица должен привлекаться и сам территориальный орган ФССП, в котором служит ответчик. Стоит отметить, что указанные положения могут в значительной мере предотвратить волокиту, вызванную большой текучкой кадров в системе ФССП и следующей из неё частой передачей дел от одного пристава к другому (за счет возможности привлечения в качестве ответчика руководителя отдела службы судебных приставов в случае длительного неназначения ответственного пристава). В то же время, необходимость привлекать к участию в деле нескольких представителей ФССП может сделать затруднительном рассмотрение дела в случае неявки кого-либо из сторон или третьих лиц.
Заметным нововведением стало закрепление в постановлении признаков незаконного бездействия судебного пристава-исполнителя. В то же время, Верховный суд указал, что превышение двухмесячного срока на исполнение судебного решения само по себе не свидетельствует о незаконном бездействии пристава-исполнителя, чего в ходе обсуждения проекта постановления добивались представители ФССП и Минюста. Обстоятельства, связанные с организацией работы службы судебных приставов, однако, так и не были признаны оправдывающими превышение сроков, что указывается в п. 15 Постановления.
Верховный суд также разрешил ряд вызывавших на практике проблемы вопросов, связанных с правопреемством в ходе исполнительного производства. Так, Пленум подтвердил, что вопрос о правопреемстве на стадии исполнительного производства рассматривается только судами на основании обращения сторон, лица, считающего себя правопреемником, либо самого судебного пристава-исполнителя. При этом, Постановление ещё раз воспроизводит зачастую игнорировавшуюся правоприменителем позицию Высшего арбитражного суда о перемене имени физического лица или изменении наименования организации. Суд указал, что указанные изменения не требуют правопреемства и оформляются постановлением судебного пристава, а также могут упоминаться как в дальнейших актах пристава, так и в ранее вынесенных постановлениях по соответствующему делу.
С другой стороны, что в Постановлении отсутствуют существовавшие ранее правовые позиции Высшего арбитражного суда, согласно которым в случае образования множественности лиц на стороне взыскателя или должника суд выдает несколько исполнительных листов взамен ранее выданных. Представляется, что данная проблема, имеющая большое практическое значение, должна быть разрешена Верховным судом в дальнейшем.
Верховный суд рассмотрел и дискуссионный вопрос о применении мер принудительного исполнения и совершении исполнительных действий до истечения срока дли добровольного исполнения. Суд указал, что применение мер принудительного исполнения в течении е указанного срока не допускается, хотя могут быть совершены отдельные исполнительные действия (например, арест имущества должника). Кроме того, Пленум подтвердил, что не допускается ограничение выезда должника за пределы Российской Федерации до истечения срока на добровольное исполнение и получения судебным приставом-исполнителем информации о том, что должник обладает информацией о возбуждении в отношении него исполнительного производства. Интересно, что суд не конкретизировал, в какой конкретно форме должна быть получена информация, что предоставляет широкие возможности для толкования указанного положения.
Пленумом была разрешена существовавшая ранее проблема, связанная с исключением недействующего должника-организации из ЕГРЮЛ по решению регистрирующего органа на основании ст. 21.1 ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей. Взыскатели, по определённым причинам пропустившие момент ликвидации своего должника, теперь вправе обратиться в суд с заявлением о назначении процедуры распределения имущества, оставшегося после должника, если таковое будет обнаружено.
В Постановлении был разрешён вопрос о наложении ареста и запрета на распоряжение имуществом должника. Как указал суд, арест качестве исполнительного действия может быть наложен судебным приставом-исполнителем в целях обеспечения исполнения исполнительного документа, содержащего требования об имущественных взысканиях (согласно п. 7 ч. 1 ст. 64, ч. 1 ст. 80 ФЗ «Об исполнительном производстве»). Арест должен быть соразмерен объему требований взыскателя. В то же время, формально несоразмерный арест допустим, если должник не предоставил судебному приставу-исполнителю сведений о наличии другого имущества, на которое можно обратить взыскание, или при отсутствии у должника иного имущества, его неликвидности либо малой ликвидности. Также суд указал, что изложенный в ч. 1 ст. 64 перечень исполнительных действий не является исчерпывающим и судебный пристав-исполнитель вправе совершать иные действия, необходимые для своевременного, полного и правильного исполнения исполнительных документов, если они соответствуют задачам и принципам исполнительного производства и не нарушают защищаемые федеральным законом права должника и иных лиц. К таким действиям Пленум относит, в частности, установление запрета на распоряжение принадлежащим должнику имуществом (в том числе запрета на совершение в отношении него регистрационных действий. Указанный запрет рассматривается фактически как предшествующая аресту процедура. После обнаружения фактического местонахождения имущества пристав обязан наложить на него арест.
Важной новеллой стоит признать возможность наложения ареста или запрета на распоряжение на имущество, на которое в соответствии со ст. 446 ГПК не может быть обращено взыскание. В качестве примера Постановление № 50 указывает единственное жильё должника. При этом, подобные меры должны приниматься судебным приставом-исполнителем в целях воспрепятствования должнику распорядиться данным имуществом в ущерб интересам взыскателя, а само наложение ареста либо установление соответствующего запрета не должно препятствовать гражданину-должнику и членам его семьи пользоваться таким имуществом. Также была установлена и возможность ареста имущества, находящегося в совместной собственности.
Часть положений Постановления касается ареста денежных средств на банковских счетах должника. Интересно, что арест может быть наложен не только на денежные средства, находящиеся или поступающие на счет должника, но также и на средства, которые поступят на имя должника в будущем на корреспондентский счет обслуживающего его банка, если иные меры не могут обеспечить исполнение принятого судебного акта. При этом, указывается, что наложить подобный арест может только суд.
Ряд изложенных в Постановлении правовых позиция Верховного суда касается вопросов обращения взыскания на имущество должника. Интересной представляется закреплённая Пленумом презумпция принадлежности должнику движимого имущества, находящегося в помещении либо на ограждённом от доступа других лиц земельном участке, находящимися в собственности или владении должника. Бремя доказывания иного ложится при этом на заинтересованных лиц. При этом, стоит иметь в виду, что арест судебным приставом-исполнителем движимого имущества должника в ходе выезда по его месту жительства или нахождения является весьма распространённой и эффективной мерой из арсенала приставов. В то же время, взыскание на сами земельные участки, согласно ст. 278 ГК и п. 58 Постановления, допускается только на основании решения суда. Такие дела рассматриваются в порядке искового производства с соблюдением правил исключительной подсудности.
Ещё одним важным положением является подтверждённая судом возможность обратить взыскание на заложенное имущество для удовлетворения требований взыскателя, не являющегося залогодержателем. Взыскание может быть обращено судебным приставом-исполнителем при отсутствии иного, помимо заложенного, имущества, на которое можно обратить взыскание. Обращение взыскания в данном случае осуществляется с учетом правил продажи имущества, обремененного правами третьих лиц (согласно п. 1 ст. 353, ст. 460 ГК РФ, ст. 38 Закона «Об ипотеке»).
Наконец, последняя глава Постановления № 50 рассматривает вопросы возмещения вреда, причинённого незаконными действиями (бездействием) судебного пристава-исполнителя. Пленум рассматривает как обязательное условие возмещения вреда предварительное признание действий пристава, повлекших причинение вреда, незаконными. Также нельзя отказывать в возмещении вреда по причине невозможности установления конкретного размера вреда. Ещё более крепкой позицию истцов по спорам о возмещении вреда делают положения, возлагающие бремя доказывания правомерности своих действия по таким делам на судебного пристава-исполнителя.
В связи с принятием Постановления № 50 утратило силу Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 16 мая 2014 года № 27 «О некоторых вопросах применения законодательства об исполнительном производстве». Следует заметить, что новые правовые позиции высшего суда по вопросам исполнительного производства более подробно конкретизируют положения законодательства и расширяют права взыскателя и возможности пристава в рамках исполнительного производства. Группа юридических компаний «Лекс» уже начала внедрять наиболее заметные новшества в свою практику.
Болотский И.Н.
Вверх
